Президент Чечни Алу Алханов вернулся из Страсбурга если не вполне удовлетворенным, то с явным облегчением. Не случилось главного, чего опасались официальные чеченские власти: на состоявшемся в прошлый понедельник заседании «круглого стола» по политической ситуации в Чечне не было ни одного представителя сепаратистов.

Это сразу было интерпретировано российской стороной как четко выраженный отказ Европы от идеи переговоров с какими бы то ни было боевиками. Не далее как в минувшую пятницу Алу Алханов уже встретился с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым и обсуждал с ним «мобилизацию внешнего содействия в реализации программ социально-экономического восстановления и развития Чеченской Республики». Министр полагает, что «в мире растет понимание поддержки усилий руководства РФ по налаживанию мирной жизни в Чеченской Республике». Надо понимать, чеченские чиновники с нетерпением ждут, что их настырные оппоненты на Западе теперь наконец перестанут учить их жить, зато помогут материально.

Однако такие надежды едва ли оправданны. Прошедший «круглый стол» понравился только тем, кто представлял на нем официальные грозненские власти и федеральный центр. Российские же правозащитники, которых на прошедшем заседании некоторые члены официальной делегации воспринимали как прямых выразителей воли и взглядов тех самых не явившихся сепаратистов, полагают, что уже в конце апреля в Страсбурге может состояться вторая встреча сходной тематики и формата. Как считает представитель Московской Хельсинкской группы Светлана Ганнушкина, смысл эта встреча будет иметь лишь в том случае, если на нее приедут представители сепаратистов.

По данным правозащитников, между главным докладчиком ПАСЕ по Чечне Андреасом Гроссом и представителем сепаратистов в Европе Ахмедом Закаевым по-прежнему ведутся интенсивные переговоры. «Участие сепаратистов в «круглом столе» 21 марта подтверждалось до дня гибели Масхадова, -- говорит г-жа Ганнушкина. -- После этого Закаев, судя по всему, уже не мог прислать на заседание своих представителей, но просил организаторов начинать готовить второй «круглый стол», на котором они уже смогут присутствовать». Разумеется, не факт, что с новым составом захотят разговаривать участники официальной делегации из Грозного и Москвы. Но правозащитники убеждены, что участие властей необходимо. «Единственное, что можно делать, это договариваться, -- считает представитель правозащитного центра «Мемориал» Татьяна Локшина. -- А разговаривать с кем-то, повернувшись к нему спиной, нельзя».

«Мы наконец получили толкование, что же такое «страсбургский критерий», по которому кто-либо может быть допущен к участию в таких заседаниях, -- рассказывает г-жа Ганнушкина. -- Существуют два требования: отказ от терроризма как метода достижения цели и признание территориальной целостности государств. Однако едва ли Ахмед Закаев признает территориальную целостность России. Оказалось, что речь идет о следующем: сепаратисты могут принять участие в работе «круглого стола», но лишь те из них, кто готов говорить исключительно в рамках законодательства России». Дать же сепаратистам легальную возможность защищать свои взгляды необходимо, считает правозащитница. Во всяком случае если ставится цель реального, а не воображаемого урегулирования в Чечне. «Между мной и Алу Алхановым возник диалог, -- добавляет Светлана Ганнушкина. -- Он сказал, что сепаратистов в Чечне очевидное меньшинство, которое должно подчиниться большинству, поскольку это и есть основной признак демократии. Я ответила, что признак демократии -- это когда представители меньшинства имеют возможность легально излагать свою точку зрения, не опасаясь при этом за свою жизнь».

Татьяна Локшина полагает, что в Страсбурге имели место три позиции, причем их представители сидели словно разделенные звуконепроницаемыми бетонными перегородками. Одной из сторон были правозащитники и часть европарламентариев, готовых следовать заявленной теме и обсуждать политическую ситуацию в Чечне. Другой стороной предстал монолитный чеченский «партхозактив», который в один голос отчитывался о достижениях народного хозяйства Чечни и просил у Европы помочь в восстановлении. А третьей стороной были представители федерального центра, среди которых особенно выделялся парламентарий Леонид Слуцкий, говоривший исключительно о международном терроризме. «В связи с этим произошел курьез, -- улыбается Татьяна Локшина. -- Депутат Европарламента Рудольф Биндинг сказал, что рад, что о международном терроризме на заседании говорили так мало. На русский перевели наоборот: что он рад, что об этом наконец сказали. Биндингу пришлось давать опровержение».

Впрочем, в кулуарах правозащитники находили возможность открыто побеседовать со своими оппонентами из официальной делегации. «Стекло, которое отделяет чиновника от обычных собеседников, удавалось пробить в считаные минуты, -- говорит Светлана Ганнушкина. -- И тогда они начинали говорить совсем иные вещи, нежели в зале заседания».

Правозащитники не склонны преувеличивать значение состоявшегося в Страсбурге заседания, но надеются, что начатая дискуссия о политической ситуации в Чечне будет продолжена и расширена. «Это было единственное решение, которое мог принять состоявшийся «круглый стол»: будет ли продолжение, -- считает Татьяна Локшина. -- Ответ: скорее да, чем нет».

Сами правозащитники по-прежнему придерживаются весьма жесткой точки зрения на происходящее в Чечне. Они полагают, в частности, что вместо парламентских выборов там следовало бы ввести режим чрезвычайного положения -- так как парламентские выборы едва ли могут быть адекватны в обществе, разделенном гражданской войной. Режим чрезвычайного положения означал бы, что всю ответственность за происходящее вновь взял бы на себя федеральный центр, пустив при этом в Чечню максимальное число международных организаций. В первую очередь речь идет об ООН и ОБСЕ. Выборы же следовало бы отложить на время, необходимое для сглаживания последствий так называемой «чеченизации» конфликта.