Сразу после трагедии в Беслане стало ясно, что она будет для нас событием, сравнимым с 11 сентября 2001 года в США. Как видим, не прошло и пяти месяцев, а в стране уже чувствуется серьезная социальная напряженность. Внутри правительства идет активный процесс поиска стрелочников, хотя уже тогда, в сентябре, было абсолютно ясно, что административная реформа проваливается и нужно принимать срочные и адекватные меры. И сегодня это только цветочки. Одна из причин сегодняшнего положения в России -- отсутствие стратегии развития страны. Ведь вопрос реально стоит так: есть ли будущее у Российской Федерации? Сможет ли она выжить как единое государство и что может стать цементирующей основой ее выживания и возрождения?

Понятие так называемого устойчивого развития в развитых и передовых развивающихся странах мира уже прочно вошло в государственный лексикон и в корпоративную деятельность. Это связано в первую очередь с тем, что и развитые страны мира, и часть стран с переходной экономикой взяли на себя значительные международные обязательства в этой области в соответствии с «Повесткой дня на XXI век», принятой конференцией ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро в 1992 году. Еще более масштабные мероприятия глобальных действий по устойчивому развитию были закреплены в Йоханнесбургской декларации, одобренной на мировом саммите 2002 года.

В результате помимо национальных программ устойчивого развития, принятых во многих странах мира, передовая часть компаний и корпораций разрабатывает и воплощает собственные корпоративные планы устойчивого развития, отражая в них весь спектр своей экономической и социальной ответственности перед обществом. В этой области появился даже инициированный Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном Глобальный договор, который объединяет ведущие компании мира с учреждениями ООН, наемными работниками и гражданским обществом в поддержку десяти универсальных принципов в сферах прав человека, труда и окружающей среды.

К сожалению, в области политики устойчивого развития в нашей стране налицо ничем не объяснимая недооценка ее значимости -- с декабря 1997 года Государственная стратегия устойчивого развития Российской Федерации, одобренная тогда правительством, ни разу с тех пор не обсуждалась на предмет ее реализации и корректировки. При этом в соответствии с Планом осуществления Йоханнесбургской всемирной встречи на высшем уровне по устойчивому развитию все страны-участницы должны были «срочно предпринять шаги для достижения прогресса в разработке национальных стратегий устойчивого развития и начать их осуществление к 2005 году». Складывается впечатление, что государственная бюрократия в ее современном виде, увлеченная административной реформой и решением текущих социальных проблем, не заинтересована и не мотивирована анализировать и формулировать стратегические задачи страны в этой области. И это очень серьезная проблема, т.к. в ежегодных посланиях президента России формулируются лишь текущие и среднесрочные приоритеты. Программы социально-экономического развития России на среднесрочную перспективу, разрабатываемые МЭРТ, лишь уточняют и детализируют эти приоритеты и описывают различные сценарии развития экономики.

Налицо серьезная недооценка стратегических целей социально-экономического развития государства. В условиях продолжающейся концентрации власти и системы принятия важнейших решений, как это ни парадоксально, временной горизонт мотивации государственной бюрократии сокращается и направлен сегодня по существу только на два-три года вперед. Страна с такой огромной территорией, с такими колоссальными объемами природных ресурсов, с таким количеством неблагоприятных демографических и социальных проблем, как Россия, не может позволить себе такой роскоши непростительного бездействия в области своего будущего -- стратегического развития.

Главный и самый ответственный партнер государства в этой области -- российский бизнес, который отнюдь не меньше государственных мужей заинтересован в стратегической стабильности экономики и государства в целом. Государство должно помочь частным компаниям проявить свою корпоративную социальную ответственность (КСО). Как? Да очень просто -- через систему государственного институционального и морального поощрения. Показывая и доказывая бизнесу, что государство уважает и высоко ценит текущие и стратегические социальные инвестиции бизнеса в разных формах: создание новых рабочих мест, развитие социально значимых бизнес-проектов культурного, спортивного и образовательного характера, благотворительные программы и т.д.

Но чтобы это произошло, исполнительная власть всех уровней, включая администрацию президента и правительство, должна осознать губительность курса на вертикальное выстраивание российского бизнеса, когда власть постоянно выступает в качестве его «старшего брата». Только равноправное партнерство на основе строгого соблюдения законодательства может изменить сложившуюся систему вертикальной мотивации в обществе. К тому же пора от слов по развитию и поддержке гражданского общества переходить к делу, наделяя создаваемые общественные палаты дополнительными функциями реального общественного контроля деятельности государственных органов и бизнеса. Общественные палаты должны также обязательно получить прямой доступ к средствам массовой информации и особенно к самому массовому и эффективному -- телевидению.

Правда, даже эти меры станут эффективными только в случае встречного движения «сверху» в форме президентской программы борьбы с коррупцией, без которой любые мероприятия обречены на неудачу. Системная коррупция в России зашла уже настолько далеко, что она искажает и рушит любые прогрессивные решения экономического, социального и экологического характера. Не говоря уже о проблемах безопасности и борьбы с терроризмом -- прошлогодний опыт подрыва гражданских самолетов и Беслана это наглядно показал. Эти трагедии можно было бы предотвратить, не будь наши гражданские и силовые ведомства настолько коррумпированы.

Интересы чиновничества и интересы государства, как показывает весь мировой опыт, могут очевидно совпадать лишь при строгом общественном контроле. Сегодня же в большинстве случаев групповые интересы олигархической бюрократии часто просто выдаются за государственные. И уже эта бюрократия правит бал, в реальности управляя высшим руководством страны, как это ни прискорбно признавать.

Но вернемся к частному сектору. Ведущие компании мира представляют сегодня свою социальную ответственность в форме концепции и отчетов по устойчивому развитию своего бизнеса в тесном и регулярном взаимодействии с обществом. В соответствии с этой концепцией бизнес постоянно ориентирован на свою социальную ответственность в трех взаимосвязанных областях, по трем «корзинам» ответственности: экономика, экология и социальная политика предприятий. Важным этапом отчетности по КСО и устойчивому развитию стало внедрение с 2002 года «мягких» рекомендательных международных стандартов, важнейший из которых -- Руководство глобальной инициативы по отчетности (Guidelines of Global Reporting Initiative -- GRI) по принципу все того же «триединого итога» (Triple Bottom Line): экономика компании, экология производства и социальная политика.

Этот рекомендательный стандарт включает 50 основных и 46 вспомогательных показателей результативности компаний по всем трем направлениям, абсолютное большинство из которых количественные. Соответственно, эти показатели подлежат внешней проверке и верификации специально уполномоченными аудиторами и могут сравниваться в их динамике по годам. На сегодняшний день эта форма наибольшей степени раскрытия информации в области социальной ответственности компаний.

Для того чтобы российским компаниям приблизиться к мировому уровню устойчивого развития и социальной ответственности, предстоит сделать очень многое. Но начинать надо с внедрения концепции устойчивого развития и социальной ответственности в разных формах, наиболее удобных для компаний. И еще одно -- пытаться установить постоянный диалог с властью всех уровней и гражданским обществом о социальной ответственности своего бизнеса, но не популистский, а очень конкретный, когда власть и гражданское общество сами, в свою очередь, формулируют и предъявляют свою долю социальной ответственности.

Это такое постоянное трехстороннее движение, полезное и эффективное для всех. Хотя начальные шаги компании могут делать и самостоятельно, на уровне «инвентаризации» своей социальной ответственности. На местном и региональном уровнях такое взаимное движение уже происходит, и сотрудничество идет часто довольно эффективно. Чего пока нельзя сказать о федеральном уровне -- в правительстве России пока нет ни уполномоченного органа, ни тем более сформулированной государственной политики по социальной ответственности бизнеса. Хотя постепенно становятся очевидными преимущества использования новых прогрессивных форм социального взаимодействия. Таких, например, как совместные социальные инвестиции и частно-государственные партнерства.

Скептики могут сказать, что красивые слова об устойчивом развитии сегодня неактуальны -- до стратегий ли сейчас! Да, до стратегий. Так как без ясной государственной стратегии развития власть допускает и будет дальше допускать массу тактических ошибок, за которые придется очень дорого расплачиваться всем гражданам уже в среднесрочной перспективе.

Вертикальная централизация, по существу воспроизводящая мобилизационную модель общества, не может создать и гарантировать, как раньше, прочную базу устойчивого и безопасного развития страны: слишком кардинально изменилась социальная структура российского общества. Власти нужны горизонтальные «подпорки» от бизнеса и гражданского общества, чтобы предотвратить отнюдь не призрачный распад государства.

В стране, где уже 50% ВВП производится в частном секторе, выстраивание отношений доверия и партнерства с бизнесом -- это объективная необходимость. Просто потому, что устойчивое развитие страны невозможно без устойчивого развития ее бизнеса. Многие страны мира это уже давно поняли и успешно реализуют свои национальные модели межсекторального партнерства между властью, бизнесом и гражданским обществом. И это не только США, Канада, Германия, Франция или другие развитые страны мира. Среди таких стран, с учетом их специфики, и «азиатские тигры», и скандинавские страны, а также Чили, Бразилия и Уругвай. «Великая Россия» может стать вновь великой державой только на этом новом пути укрепления гражданского мира и сотрудничества.