Власть в стране захватили правоохранительные органы, а предприниматели оказались в группе риска, как класс, которому грозит уничтожение. К такому выводу пришли вчера собравшиеся за «круглым столом» в Институте современного развития экономисты, юристы, представители бизнеса и депутаты Госдумы.

Собственно, тема «круглого стола» звучала так: «Декриминализация бизнеса: необходимость совершенствования уголовного законодательства в экономической сфере». Никто из участников собрания при этом не отрицал, и даже, наоборот, все приветствовали те новации, которые уже были сделаны или делаются в настоящее время в основном по инициативе президента Дмитрия Медведева. К ним относится, в частности, и нашумевший своей кардинальной либерализацией законопроект о внесении поправок в УПК, запрещающий арест как меру пресечению для обвиняемых в совершении преступлений в сфере экономики. Но этого недостаточно, пришли к выводу эксперты «круглого стола». Разовые поправки или, как их еще называли, изменения по принципу «малых шагов», по их мнению, ничего не изменят, поскольку сами по себе законы не работают -- они действуют через правоприменителей, в том числе правоохранительные органы и суды, а к ним остается по-прежнему слишком много претензий.

Нынешнюю ситуацию, при которой предприниматели как класс оказались на грани выживания, за вчерашним «круглым столом» сравнивали с тоталитарными советскими временами. «Масштаб проблемы поражает. Уже и анекдоты заново родились: ваша свобода -- это не ваша заслуга, а наша недоработка, -- сказала научный руководитель Центра правовых и экономических исследований, доктор юридических наук Елена Новикова, открывая собрание. -- Разве это шутка? И как долго мы будем продолжать оставаться в такой ситуации?»

Ее коллега-экономист из Института мировой экономики и международных отношений, старший научный сотрудник Михаил Субботин эту ситуацию сравнил с раскулачиванием в сталинские времена. «Оно тоже начиналось постепенно -- сначала душили налогами, а потом, когда люди стали возмущаться, класс русского фермерства был вырезан на поколения вперед». И для несоразмерности наказаний, применяемым к предпринимателям за совершение экономических преступлений, г-н Субботин также нашел интересную аналогию. «Можно ли человека бить палкой? Нет. А если это хоккей?» -- сказал он и поставил вопрос о том, в действительности ли настолько эффективны жесткие меры по принципу «закручивания гаек»: «Если все плохо, то бизнес голосует ногами, а страна несет экономические потери».

Вспомнили собравшиеся и высказывание премьера Владимира Путина, сделанное в июне прошлого года, когда он сетовал на плохую работу таможенных органов и большие объемы контрабанды. «Нет посадок. Несколько лет назад я разогнал все руководство таможни, а результат?» -- сказал тогда г-н Путин. И тут же нашелся довольно свежий пример одной такой посадки. Его привела председатель некоммерческого партнерства «Бизнес Солидарность» Яна Яковлева, рассказав о приговоре, вынесенном в январе этого года Перовским райсудом столицы предпринимателю Олегу Рощину. Он получил 18 лет строгого режима за тысячу эпизодов по неуплате таможенных платежей. И это в то время, когда вовсю идут разговоры о том, чтобы вообще убрать ч. 1 ст. 188 (контрабанда) из УК и перевести ее в разряд административных правонарушений. «В советское время за умышленное убийство давали 15 лет», -- вспомнил зампредседателя Верховного суда в отставке Виктор Жуйков. «А за хищения в особо крупных размерах могли расстрелять», -- заметил в ответ председатель Адвокатской палаты Москвы Генри Резник.

Чрезмерная суровость закона, как выяснилось, серьезно тормозит развитие и нефтяной отрасли. «Еще 25 лет назад с одного объекта мы добывали 75 млн тонн нефти, а сейчас -- 1,5 млн. Научно-технические новшества применять боятся, так как из-за случайной недостачи могут обвинить в хищениях и в причинении убытка государству, -- сказал завсектором Института экономики и организации промышленного производства РАН Валерий Крюков. -- Да, могут быть экономические преступления, но система права должна объективно следовать за теми процессами, которые происходят в экономике».

По словам депутата, зампредседателя комитета по госбезопасности Госдумы Михаила Гришанкова, «ситуация еще хуже, чем мы можем себе представить». «Где приглашенные на этот «круглый стол» представители МВД, СКП и Генпрокуратуры? Они не пришли. Не пришли, потому что не хотят участвовать в этой дискуссии, -- сказал депутат и описал тенденцию, которую он наблюдает в течение последних пяти лет. -- Правоохранители выполняют заказы по переделу власти и собственности и за это получают индульгенции на дальнейшие переделы. И какие бы импульсы ни посылал президент, они все равно уйдут в песок или так и останутся на страницах прессы. А когда с правоохранителей начнут спрашивать? Пока не спрашивают. Вы привели пример с делом Олега Рощина, которому 18 лет дали за контрабанду. А на Дальнем Востоке в то же время таможенник получает за причиненный государству ущерб в миллиард рублей четыре года условно. Сегодня от беспредела руки опускаются. Но они не должны опускаться. Мы должны поставить правоохрану на место».

Завкафедрой уголовного права Высшей школы экономики, доктор юридических наук, профессор Альфред Жалинский справедливо заметил, что поправки в УК и в УПК последние годы вносят так же часто, «как в плохую курсовую работу», но лучше от этого бизнесу не стало. «Приговоры судов непредсказуемы. А власть правоприменителей переместилась в правоохранительные органы. Если приговоров по экономическим делам у нас условно 100, то возбужденных уголовных дел, не доведенных до суда 200--300, -- сказал профессор Жалинский. -- Изменился сам характер политической власти. Она уходит из законодательных органов и даже от исполнительных органов и полностью концентрируется в правоохранительной системе. Но она рассыплется, как произойдет что-нибудь неприятное».

Он также привел статистику, согласно которой Россия стоит на одном из первых мест в мире по количеству «сидельцев» -- около 1 млн человек. «Президент Медведев сделал очень серьезный шаг вперед. Но если на этом остановиться, то опять получится то же самое, -- сказал бывший первый зампредседателя ВС Владимир Радченко. -- Шум и пожелания -- это одно, а правоприменение и численность сидящего народа -- это другое. Государство сориентировано на карательный подход. Наша задача людей от судимости сберечь, а иначе бизнес с подмоченной репутацией получается».

Г-н Резник высказался по проблеме уголовного преследования бизнеса не менее резко: «Это приговор нашему судейскому корпусу и нашим правоохранительным органам. Даже до внесения законопроекта о неприменении ареста по экономическим делам в УПК было сказано, что эта мера пресечения применяется только при невозможности избрать другую. И что мы получили? 92% удовлетворений ходатайств об аресте и 98% удовлетворений ходатайств о продлении сроков содержания под стражей. Для наших правоохранителей посадка предпринимателей -- это свой бизнес и абсолютно свой шкурный интерес. А суд не сооружает никаких препятствий. Все сместилось в сторону правоохранителей. Судейский корпус состоит из перепуганных кроликов. Они боятся выносить справедливые решения. И в этом смысле Генпрокуратура и СКП могут поздравить себя с колоссальным успехом». По мнению г-на Резника, помочь могло бы введение по экономическим делам суда присяжных, так как они не смотрят на закон, а оценивают виновность человека по его поступкам и по тому, насколько она была доказана следствием.

Заместитель председателя Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова назвала «скрытым нарушением Конституции» тот факт, что экономические преступления могут расследовать все правоохранительные органы, включая ФСБ. «Это необычайно увеличивает возможности силовых ведомств по уничтожению бизнеса, -- сказала г-жа Морщакова. -- И цели здесь могут быть разные -- как, собственно, ведомственные, так и сформулированные сверху и скорее всего неправильно понятые».

По окончании дискуссии участники «круглого стола» приняли решение сформулировать высказанное более конкретно, включая экономические обоснования выгоды сохранения предпринимателей на свободе, нежели их массовые репрессии в местах лишения свободы, а затем передать свои выводы на рассмотрение Госдумы.