На этой неделе Северная Корея провела два ядерных взрыва. В мире развернулась острая дискуссия о том, как реагировать на этот новый вызов Пхеньяна. Взоры обращены и на другие страны, развивающие свои ядерные программы, в частности на Иран. О том, как вести дела с Ираном, в том числе в ядерной области, пишет в специально подготовленной для «Времени новостей» статье бывший министр иностранных дел и бывший секретарь Совета безопасности России Игорь ИВАНОВ. Сейчас профессор Иванов преподает в Московском государственном институте международных отношений при МИДе России.

Предстоящие в Иране 12 июня президентские выборы вызывают в мире повышенный интерес. Основные кандидаты объявлены. Однако кто бы ни стал президентом Ирана, очевидно, что международному сообществу надо быть готовым к трудному диалогу с Тегераном. Как нельзя себя вести с Ираном, в общем, давно ясно. В США, например, уже за несколько месяцев до прихода новой администрации активность на иранском направлении стала заметно угасать: прежний подход заводил в тупик, а поэтому искать новый решили предоставить Бараку Обаме. А вот какой должна быть линия в отношении Ирана, что предлагать ему, чего от него добиваться -- тут ясности меньше.

Трудно сразу вспомнить, сколько многочасовых переговоров я провел за последние годы с высокопоставленными иранскими представителями в Москве, Тегеране, Нью-Йорке, других городах. По завершении таких встреч я часто ловил себя на мысли, что иранцы, какие бы проблемы с ними ни обсуждались, всегда воспринимали происходящее исключительно через призму движения страны к более достойной роли в новом мире. А в подобном будущем иранцы не сомневаются.

Государств, чье мнение и позиция не имеют значения, я вообще не знаю. Но некоторые оказываются, подобно Ирану, особенно важными. Вот список проблем: нераспространение ядерного оружия, борьба с терроризмом, Афганистан, Ирак, Ближний Восток, энергетическая безопасность, положение в исламском мире. От того, какой будет политика Тегерана по этим вопросам, во многом будет зависеть их решение в интересах международной и региональной безопасности.

Отчего это так? Иран -- государство с огромным потенциалом. Дело не только в том, что к середине века население страны может превысить 100 млн человек, из которых около 70% моложе 30 лет. Перед нами нация с великой историей и культурой, частью которой является умение мыслить самостоятельно и не сдавать ключевые позиции. Заставить иранцев изменить мышление никто не сможет. Отстранить от участия в международных делах, а тем более пытаться изолировать Иран -- нереально, контрпродуктивно.

Осознанием этого -- вдобавок к тяжелому опыту предшественников -- скорее всего и объясняются подаваемые из Вашингтона сигналы о готовности администрации Барака Обамы «протянуть руку» (то есть перейти к уважительному диалогу с Тегераном). Начинают активизироваться и европейцы. В Тегеране в свою очередь должны отдавать отчет в том, что эти сигналы -- приглашение к нормальному разговору, но не индульгенция за предпринимаемые страной в последние годы шаги, вызывающие законную озабоченность со стороны международного сообщества.

Центральной проблемой, конечно же, является ядерная программа Ирана. Ведущиеся сейчас переговоры по этой проблеме в формате «шестерки» (пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германии), с одной стороны, и Ирана, с другой, буксуют. Вводимые СБ ООН санкции хотя и сказываются на иранской экономике, но не мешают Тегерану продолжать методично наращивать свой ядерный потенциал, доведя число центрифуг по обогащению урана до 7 тысяч.

Проблема, разумеется, не в формате переговоров -- состав их участников оптимален, а в выдвигаемых на них предложениях. Надо предлагать то, что может быть приемлемо для обеих сторон, то есть вывести на компромисс. Это непростая задача. Не следует забывать, что хотя из Вашингтона и раздаются позитивные сигналы, там -- и не только там -- остаются влиятельные круги, для которых единственно возможным решением проблемы кажется силовое. Такие люди только рады вызывающим речам из Тегерана. Эти речи могут служить оправданием силовому подходу, каким бы провальным он ни представлялся. Поэтому требуются срочные и смелые решения, чтобы разорвать этот порочный круг.

Может быть, настало время «не зацикливаться» на ранее заявленных сторонами позициях, а попробовать, используя наработанный опыт, по-новому взглянуть на иранскую проблему. Она ведь часть глобальных усилий по укреплению режима нераспространения ядерного оружия. Делать из этого режима исключение, да еще такое, которое ограничивало бы права Ирана, неразумно.

При выработке линии переговоров с Ираном надо учитывать, что ядерная программа стала национальной идеей, вокруг которой объединились все политические и общественные силы страны. В Тегеране развитие атомных технологий, включая обогащение урана, рассматривают еще со времен шаха как важный элемент утверждения страны в качестве регионального, а возможно, и не только регионального лидера.

Но эта национальная идея не обязательно подразумевает военный компонент ядерной программы. В настоящее время отсутствует достоверная информация, которая свидетельствовала бы о том, что иранское руководство приняло политическое решение о создании ядерного оружия. Хотя и исключить это полностью тоже нельзя.

Цель переговоров должна заключаться не в том, чтобы заставить Иран отказаться от законных прав на развитие передовых ядерных технологий, а в создании таких политических, экономических и технических условий, которые убедили бы Иран в нецелесообразности обогащения урана в промышленных масштабах.

Переговоры с Ираном должны вестись на основе принципа разумной достаточности: эта страна должна получать доступ к тем технологиям, которые необходимы для мирных исследований, и не более того. Цель переговоров -- выйти на такие соглашения, которые не ущемляли бы прав Ирана по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), и в то же время давали международному сообществу надежную гарантию мирного характера иранской ядерной программы.

Может быть, надо еще раз взвесить вариант такого решения, который допускал бы учреждение международного консорциума с участием Тегерана для осуществления ядерных разработок в Иране, включая непромышленное обогащение урана. То есть Тегеран должен получить ценную технологическую помощь. В обмен он должен будет закрыть все остающиеся вопросы по предыдущим ядерным программам, как того требуют соответствующие резолюции СБ ООН, ратифицировать Дополнительный протокол Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), позволяющий международным инспекторам беспрепятственно осуществлять полный контроль ведущихся в стране работ в ядерной области. Должны быть предусмотрены гарантии того, что Иран не воспользуется наработками консорциума в целях, противоречащих положениям ДНЯО.

Переговоры по ядерной проблеме должны быть дополнены вовлечением Ирана в процесс принятия решений по региональным проблемам -- Афганистан, Ирак, Ближний Восток. Не надо пытаться заранее увязывать эти шаги с поведением Тегерана в ядерной проблематике. Связь здесь может получиться скорее обратная. От участия Ирана в делах региона выиграют все, страна вводится в круг ответственных акционеров региональной стабильности, у нее появляется заинтересованность в большей деликатности поведения.

Тегеран должен получить недвусмысленный сигнал, что реализация подобного плана, отвечающего и его интересам, должна включать отказ Ирана от провокационных (и пустых, прямо скажем) заявлений в адрес Израиля, от поддержки радикалов из ХАМАС и «Хизбаллы». Эти две организации и сами больше бы выиграли, если бы начали играть иную, не деструктивную роль, создавая в регионе климат доверия и сотрудничества.

Важно, чтобы возможные новые инициативы играли на руку умеренным силам в Иране и не были использованы иранскими радикалами в оправдание своего курса.