Похоже, трудовые отношения в России в обозримом будущем по-прежнему будут характеризоваться как постоянное антагонистическое противостояние работодателя и наемного работника, а об эффективном социальном партнерстве по типу развитых европейских стран можно и не мечтать.

Как и сейчас, работодатель в частном секторе в стремлении к максимальной прибыли будет снижать издержки в том числе за счет установления минимально допустимого уровня оплаты труда и социального обеспечения своих работников. Бюджетники не в лучшей ситуации: даже после всех предыдущих и новых проанонсированных властью повышений зарплат достойно жить на эти деньги вряд ли возможно. Поэтому можно считать призрачными шансы добиться уменьшения разницы в доходах между самыми бедными и самыми богатыми, которая в России, по разным оценкам, составляет от 10--15 до 50--60 раз.

Такие выводы можно сделать, анализируя выступления участников «круглого стола», организованного фондом «Единство во имя России». Предметом дискуссии стал доклад «Социальное партнерство: мировой опыт и российская специфика», подготовленный в Институте международных экономических и политических исследований (ИМЭПИ) РАН.

«В России создается капитализм, который ужаснул еще Карла Маркса. Работодатель -- единственная сторона социального партнерства: если хочет платить пять копеек, то будет платить пять копеек. В некоторых местах в России, где работнику просто некуда деваться, устанавливаются просто-напросто феодальные отношения», -- заявил один из авторов доклада, директор ИМЭПИ Руслан Гринберг.

Функционирующей при активном участии государства системы взаимоотношений работодателей и работников (которых должны представлять сильные независимые профсоюзы), то есть системы социального партнерства, которой сегодня могут гордиться европейцы, в России не будет никогда. И не только потому, что, как говорит президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов, «государство не уделяет достаточно внимания этой проблеме». И даже не по той причине, что, цитируя того же г-на Никонова, «профсоюзы не выполняют своей функции и являются в настоящее время инструментами передела собственности и решения финансовых проблем профсоюзных чинов». Дело в том, что копировать передовой опыт, пусть даже с поправкой на российскую специфику, уже поздно. Развитые западные страны, с которых можно было бы брать пример еще 10--20--30 лет тому назад, постепенно и вынужденно отходят от прежних стандартов социального партнерства.

Как говорится, беда пришла, откуда не ждали: глобализация экономики привела к тому, что в странах с высокими социальными стандартами и заработной платой производители не выдерживают конкуренции. Руслан Гринберг называет процесс отхода от «близкой к идеальной» системы социального партнерства на Западе (в качестве идеального примера ученый упомянул ФРГ второй половины XX века) «бумерангом глобализации». Компании, стремясь выжить в условиях общемировой конкуренции, вынуждены выводить производства в страны, где с работниками можно особо не считаться. Профсоюзы развитых стран с целью не допустить ликвидации рабочих мест вынуждены идти на уступки.

«Поэтому обращение к традиционным образцам социального партнерства представляется бесперспективным, а новые пока выступают в виде тенденций, за развитием которых еще надо понаблюдать, хотя уже сейчас можно сказать, что в них сильно влияние либеральных настроений (обеспечить конкурентность национальной экономики за счет снижения затрат на рабочую силу. -- Ред.). При этом, безусловно, было бы слишком прямолинейно утверждать, что ослабление позиции наемных работников по отношению к капиталу, относительное снижение их жизненного уровня и ухудшение положения на рынке труда произойдет в одночасье, однако, на наш взгляд, такова долгосрочная перспектива», -- сказано в докладе.

В той же Европе такие процессы наверняка будут тормозиться глубокими традициями социального партнерства. В России же, если бы систему социального партнерства за годы реформ все-таки удалось выстроить, все случилось бы гораздо быстрее. По причине полного отсутствия традиций: профсоюзы были разрешены только в 1906 году, а в советское время профсоюзные работники были заняты в основном сбором взносов, распределением дефицитных товаров, выдачей путевок в санатории и дома отдыха.

Авторы доклада выражают сомнение в том, что власти проявят политическую волю, чтобы создать в России действенную систему социального партнерства. «Специфика российской действительности состоит в сужении традиционной сферы действия социального партнерства», -- говорится в научном труде. На взгляд ученых ИМЭПИ, сейчас наблюдается тенденция ужесточения трудового законодательства в России. Трудовой кодекс, например, расширяет возможности и укрепляет позиции работодателей за счет других социальных партнеров -- работников и государства. «Это отражает стремление государства устраниться от принятия решений по социально-трудовым вопросам: согласно Трудовому кодексу сторонами социального партнерства выступают работодатели и работники. По существу это означает, что в решении трудовых споров работники остаются лицом к лицу с работодателями. При этом если до недавнего времени судебно-правовая система при прочих равных условиях защищала интересы работника, то как будут развиваться события в дальнейшем, пока не совсем ясно», -- анализируют сегодняшнюю ситуацию Руслан Гринберг и его соавтор по докладу, заведующая Центром социальной политики ИМЭПИ Татьяна Чубарова.

Действительно, от российских чиновников рассуждения на тему социального партнерства услышишь не часто. Видимо, в попытке устраниться от становления цивилизованных социально-трудовых отношений (справедливости ради отметим, что в Минздравсоцразвития есть отдел, занимающийся этими проблемами) они ввели в обиход другое понятие -- социальная ответственность бизнеса. Г-н Гринберг согласен с мнением, что его суть -- «воровство денег у акционеров». Социальная ответственность бизнеса -- просто платить налоги», -- считает он. По убеждению ученого, «нельзя менять социальную ответственность государства на социальную ответственность бизнеса». «Этого не может быть: бизнес ориентирован на прибыль. Если бы социальная сфера приносила прибыль, государство было бы не нужно», -- говорит ученый.

Впрочем, с такой точкой зрения согласны далеко не все. «Родословная нашего бизнеса такова, что если он хочет уцелеть, то должен постоянно доказывать, что интересуется проблемами и жизнью нашей страны. Это для него жизненно важно», -- сказал, например, завсектором сравнительной политологии Института востоковедения РАН Алексей Кива.

Впрочем, бизнес и бизнесмены могут уцелеть, покинув Россию. Вспомним, к примеру, Бориса Березовского, Владимира Гусинского, Леонида Невзлина (Михаил Ходорковский попал в тюрьму, потому что принципиально не хотел уезжать). Но Россия от этого явно не выиграет. «Сейчас с кем ни поговоришь из олигархов на тему что делать -- ответ: а что делать, я чемоданы собрал», -- разъяснил собравшимся всю серьезность ситуации член генерального совета «Единой России» Александр Владиславлев.