Круглая поляна близ дачного поселка Сосновка уже известный филиал галереи «Е.К.Артбюро», предназначенный для акций на пленэре. Здесь-то художник Никита Алексеев и высадил зеленые таблички с нарисованными на них цветочками и надписями -- весенними стихами. Вроде бы в честь дня Светланы -- святой Фотины, имя которой слышно в слове фотосинтез. Кто, плохо учив в школе ботанику, забыл, что именно этот процесс отвечает за зеленый цвет и жизнь на земле, не пропал бы в суровом контексте белой поляны. Пробившаяся сквозь белизну сугробов зелень табличек напоминала о непростой участи героини сказки «Двенадцать месяцев», мужественно искавшей подснежники прямо под зимним снегом, успешно преодолевшей трудности и нашедшей свое счастье.

По традиции, пренебрегая опытом, из-под снега ждут появления чего-то особенно прекрасного, по меньшей мере нового. Особенно сильны эти чувства в марте -- когда зимняя тоска становится общей болью, депутаты и прокуратура все сильнее интересуются искусством, дни удлиняются слишком медленно для нормального развития русского лэнд-арта, а мороз только и знает, что крепчать. Вот и в этот раз надеялись на потепление, а вышло как всегда.

Но искусство победило: художник в суровую пору себе на утешение, нам на радость высадил 170 экземпляров рукотворной зелени, нарисовал на табличках пастелью цветочки и украсил их жизнеутверждающими стихами о разнообразном течении жизни и вездесущем свете. Не электрическом, а настоящем, преодолевающем все -- снег, мороз, войну и далее по списку. Переписать 170 речений было невмоготу -- пальцы подмерзали. (К счастью, грядет продолжение выставки в теплой московской галерее.) Приглашенные художники и критики сосредоточиться на фотосинтезе, сказках и мощных визуальных впечатлениях не могли (даже если бы захотели). А ведь здесь же, на морозе, должны они были вспомнить о материях совсем умозрительных -- высокоинтеллектуальных «Коллективных действиях», участником которых был некогда Никита Алексеев.

Тяга к зимней природе, в давние времена оправданная помимо поэтических соображений жестким идеологическим прессингом, теперь обернулась чисто эстетическим феноменом. Задан традиционный зимний пейзаж -- с лыжниками и собачками. Зелень вдоль протоптанных в глубоком снегу дорожек воплощает активную позицию художника, рожденного не для любования прекрасным и его повторения, а для того, чтобы сказку сделать былью, ускорить фотосинтез стихами, создать современный вариант картины «всюду жизнь», исправить и дополнить художественной волей поднадоевший за зиму пейзаж.