Министр нефти и газа Индии Мани Шанкар Айяр встретился с российскими журналистами в королевском номере отеля Taj Palace. Он назвал Виктора Христенко своим другом в нефтегазовом бизнесе и сообщил, что индийские компании готовы вкладывать в любой проект по добыче углеводородов в России -- только бы предложили. Однако признался, что пока не может дать конкретную оценку желанию «Газпрома» строить газопровод Иран--Пакистан--Индия. «Я буду очень рад, если российская компания выиграет тендер», -- заявил он. «Время новостей» публикует выдержки из беседы российских журналистов с индийским министром.

-- В какие проекты вы готовы инвестировать, на каких условиях и что ждете от России?

-- Мы готовы инвестировать в любые нефтегазовые проекты в России, если Россия рассчитывает на наши инвестиции. У нас нет каких-то особых предпочтений, но мы в общем осведомлены о ваших приоритетах, и в связи с этим мы подготовили список наших пожеланий, который составлен в соответствии с нашими знаниями о ваших приоритетах. Мы не просим чего-то особенного у России. Мы принимаем ваши законы и регулирование. Мы также поддерживаем те законопроекты, которым только предстоит быть принятыми, такие как закон «О недрах». Я лично познакомился с положениями этого закона. Мы видим в России друга, отношения с которым проверены временем. Мы будем готовы идти в Восточную Сибирь ради любых активов, которые у нас там будут, и на Каспийское море, и даже на Баренцево, если нам будет представлена такая возможность. Но я неоднократно был информирован российским правительством о том, что индийская сторона допускает утечки и что нам следует сохранять большую конфиденциальность. Так что простите, если я не упомяну определенную собственность, в которой мы заинтересованы. Я уверяю вас, что мы информировали г-на Христенко и многих капитанов вашей индустрии, каковы наши интересы.

-- Что вы можете сказать по поводу сотрудничества российских и индийских компаний в третьих странах?

-- Пока у нас нет конкретных примеров такого сотрудничества. В то же время я хочу заметить, что если Россия выберет нас в качестве партнера, мы будем чрезвычайно рады такому доверию. Я считаю, что в любом случае такое взаимодействие может привести только к обоюдному выигрышу сторон. В прошлом году мы не достигли существенного прогресса в этой области, потому что в России шла реструктуризация нефтегазовой индустрии, которая продолжается и сейчас. И я ожидаю, что когда этот процесс завершится, последует бум совместных проектов в России, в Индии и третьих странах.

-- Когда, по-вашему, эта реструктуризация завершится?

-- Мне сказали, что где-то к середине 2006 года мы можем ожидать значительный прогресс в этом деле. Но здесь многое зависит от парламентских решений, и было бы неправильно, если бы я начал диктовать вам, как двигаться в этом направлении. Как только -- так сразу. Я не разделяю скепсиса многих относительно России, у вас достаточно прозрачности. Как говорит г-н Христенко, а я ему доверяю, поскольку он один из моих лучших друзей в российском энергетическом секторе, этот процесс подходит к логическому завершению. И когда это случится, мы все увидим результаты.

-- Как вы расцениваете конкуренцию с Китаем в отношении нефтегазовых ресурсов в России и других странах?

-- В 1954 году Индия и Китай договорились между собой о пяти принципиальных положениях мирного сосуществования. И я верю, что отношения Индии и Китая в энергетическом секторе должны базироваться на этих пяти принципах добрососедства. И сейчас дух тех положений поддерживается в индийско-китайском сотрудничестве. Я планирую посетить Китай в январе и уверен, что мы придем к определенному взаимопониманию по ряду вопросов в отношении сотрудничества и безопасности в энергетической сфере. Я не думаю, что Индии необходимо принимать какие-то определенные меры по обеспечению энергетической безопасности в отношении Китая, и наоборот. Тем более что мы должны извлечь урок из произошедшего вокруг покупки PetroKazakhstan, когда китайская компания (CNPC приобрела этот актив за 4,18 млрд долл. -- Ред.) заплатила на 600 млн долл. больше только из-за конкуренции с нами. Продавцы над нами просто смеялись. Я думаю, что китайские коллеги, как и мы, понимают это. Конечно, ситуация на рынке подсказывает, что мы будем обеспечивать свою энергетическую безопасность независимо друг от друга. Но я думаю, что в определенных обстоятельствах мы можем действовать сообща, плечом к плечу.

-- Заинтересованы ли вы в газе с «Сахалина-1», который, как известно, еще не нашел потребителя?

-- Мы готовы брать весь газ с этого проекта в сжиженном виде и отдавать его Японии, Корее или любой другой заинтересованной стране. И получать за это газ по их закупочным контрактам в государствах географически более близких к Индии, чем к той же Японии. Например, в Индонезии или Катаре. Очевидно, что в этой ситуации размен выглядит экономически привлекательно. Я говорил об этом с представителем Exxon Neftegaz (оператор «Сахалин-1». -- Ред.) и не услышал ни «да», ни «нет».

-- Но как вы собираетесь доставлять этот газ в Японию, если в Токио отвергли проект трубы с «Сахалина-1» и сейчас прорабатывается только вариант с экспортом газа в Китай?

-- Мы можем использовать завод по производству СПГ, который построил Shell в рамках проекта «Сахалин-2». Переговоры идут и будут прибавлять в интенсивности и конкретике.

-- Но у Shell уже есть собственные планы по использованию завода.

-- Тогда мы изучим возможность построить завод по производству СПГ самостоятельно.

-- В «Сахалине-1» слишком мало газа, чтобы такой проект окупился...

-- «Сахалин-1» -- это только начало. Скоро должен начаться проект «Сахалин-3», а с божьей помощью будут и «Сахалины» -- 4, 5, 6 и 7...

-- Вели ли вы переговоры с российскими компаниями о совместном участии в аукционе по «Сахалину-3»?

-- Я вижу, что вы знаете ответ на свой вопрос. И соответственно, я подтверждаю имеющийся у вас ответ на ваш собственный вопрос. Но не могу называть имен.