Экс-глава грузинского МИДа Саломэ Зурабишвили стала в эти дни одним из самых популярных политиков страны. Француженка грузинского происхождения более полутора лет по приглашению президента Михаила Саакашвили работала во главе дипломатического ведомства. После недавней отставки она занялась формированием собственного оппозиционного общественного движения. О своих планах, о происходящем в грузинском правительстве и о взаимоотношениях с Россией Саломэ ЗУРАБИШВИЛИ рассказала собкору «Времени новостей» в Грузии Михаилу ВИГНАНСКОМУ.

-- Накануне отставки вы назвали окружение президента словом «каджеби». На русский его можно перевести как «лешие» -- смысл был таков?

-- Я думаю, что больше подходит определение Достоевского -- «бесы». Это то, что я собиралась выразить.

-- Тбилисский поэт Котэ Кубанеишвили сказал, что люди, которые пришли на митинг на ипподром поддержать вас на следующий день после отставки, «уцепились за Саломинку»...

-- Видимо, этим людям был нужен какой-то импульс. Это была спонтанная реакция на то, что у них пытаются украсть демократические завоевания. В Грузии стремление к демократии очень сильно. Народ не потерпит, чтобы какая-то группа эти завоевания узурпировала. Грузинский характер не приемлет несправедливости.

-- Вас открыто поддержал госминистр по урегулированию конфликтов Георгий Хаиндрава. Говорят, что вам сочувствуют и другие члены правительства. В парламенте несколько депутатов отошли от пропрезидентского большинства и примкнули к оппозиции. Что же происходит, ведь двух лет не прошло после «революции роз»?

-- Я против того, чтобы моя отставка вызвала кризис. Грузии это не нужно. С другой стороны, в народе есть недовольство. Я это увидела, и поэтому мне ясен мой путь. Надо продолжать то хорошее, что было сделано, не сворачивать. И общество должно это контролировать.

-- Саакашвили четыре года назад отказался от поста министра юстиции в правительстве Эдуарда Шеварднадзе, сказав, что считает аморальным в нем работать. В итоге произошла кардинальная смена власти. Ваша отставка -- это предупреждение нынешнему президенту?

-- Само собой. Я увидела, что в сегодняшней системе очень много неправильного. Но еще большим предупреждением стало массовое выступление, которое последовало за моей отставкой.

-- Согласитесь, что народ пока не отождествляет Саакашвили с теми «бесами» из его окружения, о которых вы говорили...

-- Но скоро могут начать отождествлять. Я считаю, что слабость Саакашвили в том, что президент теряет контакты с народом. И это при том, что он пришел к власти на надеждах стольких людей! Эта связь с народом не в том, что на каких-то мероприятиях президент берет на руки ребенка или с кем-то целуется. Ему надо реально осознавать, что происходит. В последнее время, работая в правительстве, я больше всего удивлялась тому, что президент не слышал голоса народа. Или не желал слышать. Я уж не говорю про его окружение! Но это окружение народ и не интересовал никогда. Эти группы вокруг президента погрязли в интригах, компроматах, каких-то коррупционных сделках. Но ведь сила самого Саакашвили всегда была в народе, в поддержке народа!

-- Вы говорили об этом президенту?

-- Все говорила, и не раз.

-- Почему проблемы возникают теперь во всех «революционных» странах СНГ -- в Грузии, на Украине, в Киргизии?

-- Я бы не стала проводить аналогий. В Грузии революция была следствием сильного демократического подъема. Такие настроения сегодня вовсе не в кризисе, все как раз наоборот. Но группы, о которых я говорила, попытались узурпировать демократические процессы. В завтрашней Грузии для таких групп нет места. Эти люди думали, что после отставки я уеду, как поступили бы сами. Они меня не знают!

-- Следует ли считать договоренность о выводе российских военных баз вашим самым большим успехом на посту главы грузинской дипломатии?

-- Вывод баз -- большое достижение. Не только мое, конечно, но ведь и от исполнителя многое зависит. Второе, что я могу отметить, -- это формирование новых отношений в регионе, сближение с Украиной, Румынией, Болгарией. Что касается отношений с Россией, то вывод баз -- это не завершение процесса их строительства, это только начало. Но чтобы начинать, надо было убрать то, что их омрачало. Базы были символом раздражения, символом старых отношений.

-- Какие чувства вы испытывали при погрузке в Батуми на корабли российских танков?

-- Это был исторический момент! И для меня лично тоже. Когда в Грузию вступила Красная армия, моим предкам пришлось морем покинуть родину.

-- Что вам больше всего вспоминается из переговоров по базам?

-- Самый критический момент был, когда в феврале к нам прилетел Сергей Лавров и стало известно, что он не будет возлагать венки к мемориалу погибшим в Абхазии. Тогда в ответ мы убрали от трапа красную ковровую дорожку. Возможно, после этого жеста Россия поняла, насколько тверда наша позиция. У нас не было цели оскорблять российскую сторону, но надо было определить правила игры. С Лавровым у нас сложились, я думаю, хорошие отношения. Я бы сказала -- профессиональные, и это давало возможность работать, возможность диалога.

-- Вы уже упоминали, что намерены участвовать в парламентских выборах в 2008 году и президентских в 2009-м.

-- В парламентских -- да, в президентских -- не исключено. Но это сегодня меня менее всего интересует. Меня интересует, как начать работу. Потом, у нас в будущем году местные выборы.

-- А об усилении личной безопасности позаботились?

-- Мне многие говорят, что надо это сделать. Но я представляю, какой будет реакция, если со мной что-то случится. Как это воспримут, тем более после гибели премьер-министра Зураба Жвании. Так что думаю, что риск по отношению ко мне нулевой. Постучим по дереву...