"Исламикадзе" -- так называется новая книга Рафаэля ИЗРАЭЛИ, вышедшая в Лондоне. Ее автор ведет курс исламской цивилизации в университете Иерусалима. На днях он побывал в Париже, где встретился с корреспондентом нашей газеты.

-- У вашей книги необычное название -- "Исламикадзе".

-- А как еще называть людей, несущих на себе бомбы и взрывающих себя в толпе? Просто самоубийцы? Не подходит. Эти люди вписываются в культуру мусульманского Востока. Вспомните средневековую секту ассасинов. Они под действием наркотиков убивали заказанных им людей, держали в страхе Восток. Или возьмите мусульманское понятие "федаин", одно из его значений -- "посвящающий свою жизнь".

-- Иначе говоря, это терроризм самоубийц?

-- Самоубийца -- это человек с незадавшейся жизнью и непременно одиночка. Родные и близкие самоубийц не гордятся ими, а видят в их поступке слабость духа. Исламские камикадзе -- другое дело. У них нет личных проблем. Наоборот, идя на смерть, они полагают, что решают проблемы, да еще и глобальные: религиозные, политические, сектантские. Эти смертники не одиночки, они составляют организации. Мощные, разветвленные. Акцией такого фанатика-самоубийцы гордятся. Общество или часть его финансово и морально поддерживает смертника, его близких. Слово "самоубийца" в отношении исламских фанатиков -- это не по адресу. Они взрывают на себе бомбы не для того, чтобы убить себя, а для того, чтобы уничтожить как можно больше других, тех, кого они считают врагами.

-- Так кто же эти самоубийцы?

-- Когда я преподавал в японском университете Наруто, я понял, что лучше всего исламских террористов сравнивать с японскими камикадзе времен второй мировой войны. По-японски "камикадзе" означает "божественный ветер". То есть должен присутствовать религиозно-мистический элемент, чувствуете? Только японские фанатики уничтожали военные цели, а исламикадзе губят и гражданское население.

-- Но терроризм существует не только на Востоке, но и в Испании, на Корсике?

-- Стоп, стоп, стоп! Да, случаи самоубийств были не только среди исламских террористов. Но они носят характер исключительный, а не систематический. За террористами из числа басков или корсиканцев не стоят, как за исламистами, огромные, порой связанные с государствами инфраструктуры. Если исламские режимы прекратят финансировать боевиков, то тут же прекратятся теракты, скажем, вокруг Чечни. Это для меня аксиома. Но исламские режимы -- такие, как Иран и Саудовская Аравия, -- начнут бороться с террористами только тогда, когда поймут, что те угрожают их существованию. Например, отношение саудовских властей к мусульманским боевикам стало строже после теракта, совершенного 12 мая в Эр-Рияде.

-- А в чем специфика чеченских исламикадзе?

-- Чечня -- лишь звено цепи террора, протянувшейся от Марокко до Индонезии. У "Аль-Каиды" существует в этих регионах около 60 опорных баз. В чеченскую войну исламские режимы вложили огромные деньги. Посмотрите, во сколько раз возросло число мечетей в Чечне за десятилетие. Почерк чеченских исламикадзе -- это почерк тех же убийц, что взрывают мирных людей в Боснии и Кении, на Филиппинах и в Афганистане.

-- Что вы можете сказать об Ираке?

-- Отстранение от власти такого одиозного диктатора, как Саддам, было жизненно необходимым. Правда, доказательств, что у него было оружие массового поражения, еще не нашли. Но я убежден, что это вопрос времени.

-- Значит, исламикадзе -- это особо опасные террористы?

-- Люди употребляют термин "терроризм", порой имея в виду разные вещи. Четкое определение понятия "терроризм" не найдено. Я придерживаюсь формулировки госдепартамента США: "Терроризм -- это действия, наносящие урон гражданскому населению". Напасть на военную базу -- значит вести войну, а вот взрывать автобусы с детьми и женщинами -- это уже терроризм. Такого прощать нельзя.