Завтра в Брюсселе начнется второй раунд переговоров о новом стратегическом соглашении между Россией и Евросоюзом, которое станет правовой базой для их сотрудничества. Документ должен заменить действующее, но во многом устаревшее соглашение о партнерстве и сотрудничестве от 1994 года. Первый раунд состоялся в Брюсселе 4 июля, но 1 сентября на чрезвычайном саммите лидеры стран ЕС из-за конфликта в Грузии решили отложить проведение следующих переговоров. Об их возобновлении было объявлено только 14 ноября на саммите ЕС--Россия в Ницце.

На днях, как рассказал «Времени новостей» постоянный представитель России при ЕС Владимир Чижов, состоялись встречи рабочих групп, эксперты согласовали технические детали. Собственно делегации встречаются 2 декабря. Российскую возглавляет Владимир Чижов, а главным переговорщиком от ЕС выступает генеральный директор Еврокомиссии по внешним связям Энеко Ландабуру. Это событие в интервью «Времени новостей» прокомментировал директор Центра ЕС--Россия в Брюсселе, бывший советник Европейской комиссии, известный эксперт по проблемам Евросоюза Фрейзер КАМЕРОН.

-- В позициях сторон нет фундаментальных изменений в части содержания переговоров. Известно, что в новое рамочное соглашение войдут четыре «общих пространства» Евросоюза и России. Это политический диалог, торгово-экономические вопросы, внешняя безопасность, область юстиции и внутренних дел. Каждый из этих разделов труден. Самыми сложными будут проблемы энергетики. Но есть хорошая перспектива достигнуть взаимовыгодного соглашения.

Россия заинтересована в получении от ЕС ряда вещей: это технологии, безвизовый режим поездок, доступ к европейским программам образования, культурный обмен. С обеих сторон есть что предложить для торга.

-- Вы назвали энергетику сложной темой. Что еще представляется трудным?

-- У ЕС и России так много общих интересов, что по каждой теме есть как точки соприкосновения, так и разногласия. У нас общая заинтересованность в том, чтобы Россия вошла во Всемирную торговую организацию (ВТО). Важно, чтобы Россия получила международную респектабельность, став частью уважаемого клуба, чтобы обе стороны получили выгоды от использования механизма ВТО в разрешении споров. Многие сегодняшние торговые проблемы можно решать в рамках этой организации: об экспортных пошлинах на древесину, о сборах за авиаперелеты над Сибирью...

России нужен Евросоюз для модернизации и диверсификации ее экономики. Но ЕС будет инвестировать в Россию только в случае, если там установится надежная власть закона. В последние месяцы оттуда происходит гигантский отток капитала.

-- Чего хочет ЕС от России в сфере энергетики?

-- В энергетике мы хотим соглашения на основе взаимности, прозрачности и законности. Нечто похожее на договор Энергетической хартии, который Россия подписала, но не ратифицировала. Россия признает принципы Энергетической хартии, и после внесения в договор нескольких поправок проблемы не будет. Что касается протокола о транзите энергоресурсов, который особенно настораживает Москву, то Россия на самом деле тоже заинтересована в прозрачном режиме. Я не вижу особых проблем в энергетической части.

Есть еще огромная тема повышения энергоэффективности. Россия бесполезно теряет больше газа, чем Франция потребляет. Это ужасная статистика. У Европы есть технологии сбережения энергии, которые помогли бы России выполнить обязательства, данные по Киотскому соглашению, об ограничении выбросов углекислого газа. То есть выигрывают обе стороны.

-- Многие в ЕС опасаются, что энергетическая отрасль в России находится под чрезмерным контролем государства и это может быть использовано в целях политического влияния. Вы разделяете такие опасения?

-- Нет ничего необычного в том, что государства, в том числе некоторые члены ЕС, контролируют крупные энергетические холдинги. Но Россия нуждается в западных технологиях, без которых не сможет освоить, например, Штокманское месторождение газа. Собственными силами ей не справиться.

-- Будет ли ЕС стремиться заключить новое соглашение с Россией как можно скорее или организация позволит себе долгие переговоры ради лучших результатов?

-- Никто не пытается обозначать сроков. Важно заключить хорошее соглашение, которое может быть ратифицировано как в России, так и во всех странах ЕС, чем подписать сырой документ, с ратификацией которого возникнут проблемы.

Есть, к примеру, сложный раздел об общих ценностях. ЕС будет добиваться от России обязательств по выполнению ценностных стандартов Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе и Совета Европы. Россия состоит в обеих организациях, поэтому хотя бы минимального соответствия их стандартам от нее потребуют.

-- Но и в действующем соглашении от 1994 года много говорится об общих ценностях, что, однако, не снимает острых разногласий...

-- Да, остается разница в интерпретации. Дискуссия по этой теме не сулит ничего хорошего. Но важно, что Россия подписала некоторые международные документы, в которых определены обязательства в части общих ценностей, и Россия не отказывалась от этих обязательств.

Переговоры будут долгими и трудными. Но столь же долгие и трудные переговоры ЕС ведет с Китаем и другими крупными партнерами. Мы хотим составить и подписать с Россией, может быть, самое всеобъемлющее из соглашений, которые ЕС имеет с каким-либо внешним партнером. Повестка дня переговоров очень широка, и по ходу, наверное, будут возникать проблемы, о которых мы сегодня еще и не догадываемся. Лучше сейчас не спекулировать насчет того, в чем ЕС мог бы легче пойти на уступки России, а в чем нет. Графика уступок нет.

Следующий, 2009 год будет интересным, хотя в нем не стоит ожидать результата. Мы пока что в начале переговорного процесса, на него накладывается по времени смена состава Европарламента и Еврокомиссии. Переговоры продолжатся и в 2010 году, а потом не менее двух лет уйдет на ратификацию. Новое базовое соглашение ЕС--Россия вступит в силу не раньше 2012 года.

-- Больной вопрос о безвизовом режиме: реально ли решить его в обозримом будущем?

-- Из-за событий в Грузии его решение отброшено назад. Но этот вопрос решается не внешнеполитическими ведомствами, а министерствами внутренних дел. Решение больше зависит не столько от политики, сколько, скажем, от уверенности министров внутренних дел в надежности российских загранпаспортов, в непроницаемости российских границ для преступных элементов. У этих ведомств особая ментальность в оценке ситуации. Лично я хотел бы безвизового режима как можно скорее.