Российская культурная политика, наконец, попала в сферу общественного внимания. На заседаниях правительства вопросы, связанные с культурой, ставят редко, и, видимо, оттого всякий раз происходит скандал. Правда, нынче министр культуры Александр Соколов заявил, что скандал раздули в СМИ, в то время как на самом заседании все шло по плану. Недаром в итоге была принята резолюция: «Принять за основу представленное Минкультуры России предложение об основных направлениях государственной политики по развитию сферы культуры и массовых коммуникаций РФ. То есть те шесть основных направлений, которые мы представляли, и аргументация, которая и составляла содержание доклада, приняты», -- сообщил министр в эфире радио «Эхо Москвы». И далее: «Ни на какую доработку ничего не отправлено. А предложение принять за основу, то есть подтвердить наше видение проблемы, и вполне четкое, было дано членами правительства. В частности, министр обороны Сергей Борисович Иванов сказал, что ясно и четко представлены основные направления, нужно их принять и продолжить работу. И он был поддержан Алексеем Васильевичем Гордеевым, который точно так же настоял на этом решении. Поэтому я вполне удовлетворен этим протоколом, тем более что он отразил те вопросы, которые мы поставили, невзирая на то, что они были вычеркнуты из согласованных материалов».

Манера обтекаемо выражаться служит дурную службу Александру Соколову -- его длинные, округлые, насыщенные повторами фразы нуждаются в дешифровке (например, на пресс-конференции в прошедший понедельник он сказал буквально следующее: «в течение недели мы представим уточненные намерения для долгосрочного планирования»), а главное, он так ими быстро убаюкивает собеседника, что невозможно не сочувствовать премьеру Фрадкову, который потребовал от министра быстро и кратко -- за 60 секунд -- резюмировать прежде сказанное. Хотя это предложение и обидело г-на Соколова, искренне недоумевающего, как можно так скомкать результат труда всей культурной общественности.

Тем не менее понять, что же ждет культуру после всех этих сложносочиненных построений, нужно, поскольку дело общее, и, смею заметить, немаловажное. Хотя г-н Соколов и похвастался, что британские эксперты, оценившие присланный им свод материалов, как-то: отчет о достигнутых результатах и основных сферах деятельности Министерства культуры и подчиненных служб, сводный доклад "Цель, задачи и показатели эффективности подразделений, занимающихся бюджетным планированием", а также предложения по улучшению отчетности федеральных органов исполнительной власти, назвали «уровень проделанной министерством работы» -- производящим «большое впечатление». Особенно впечатлились эксперты «диапазоном намеченных критериев эффективности», по их мнению «он поистине огромен».

Но все это теряет значение, когда приходится переходить от риторики к конкретике, грубо говоря, когда надо деньги считать. Даже г-н Соколов, переходя к вопросу о бюджете, становится более простым и ясным: «После, допустим, выступления Германа Оскаровича могло создаться впечатление, что действительно все идет по нарастающей. Что действительно культура становится все более заметной. Но кто же в сфере культуры поверит таким словам. Он просто знает, что если смотреть на общие цифры, то надо помнить, что 62% в этой общей цифре это только потребности Большого театра и Мариинского театра». Оставшиеся жалкие 38% от бюджета следует разделить по всем остальным объектам заботы министерства, при том что сумма с каждым годом становится все меньше. Председатель комитета Госдумы по культуре Иосиф Кобзон помог министру посчитать динамику, и вот что получилось: «Доля расходов на культуру и кинематографию в общих расходах бюджета в 2006 году составит 0,7%. Что ниже показателей 2005 года». Разница между данными Грефа и Кобзона получается из-за того, что Греф не учитывает инфляцию, а Кобзон учитывает.

Понятно, что культуре нужны деньги, и более того, ей нужны деньги от государства, поскольку других источников финансирования наше культурное сообщество не знает и знать не хочет. Как бы ни были темны и вялы положения программы, деньги на ее реализацию должны быть выделены и поделены. На помощь министру со слабыми кулаками приходят думские фракции. Александр Соколов сказал, что очень надеется на совместную помощь комитетов Кобзона и Комиссарова, которые уже во время второго и третьего чтения бюджета надеются внести ряд нужных поправок. Но вот добившись финансирования, нужно будет его правильно распределить, а сегодня, по мнению г-на Кобзона, проблема заключается в том, что "министерство отчуждено от главных рычагов влияния на сферу культуры". Ну то есть от финансов.

Как же с помощью финансов нынешнее министерство вкупе с думцами намерено воздействовать?

Для этого в планах Минкульта предусмотрены «системы грантов на патриотическое воспитание», а также «культурные и медийные проекты, связанные с борьбой с терроризмом». По-старому говоря, это госзаказ. Раз государство платит культуре деньги, должно же оно контролировать, на что они идут. На патриотические фильмы, на создание позитивного имиджа Родины -- пожалуйста. А то ведь найдутся желающие получить госсредства и потратить их на самовыражение или на дискредитацию собственного народа. У министра Соколова готовы уже и рецепты для правильной ориентации трудящихся. «Сейчас, -- считает министр, -- превалируют такого рода художественные изделия в жанре кинематографа и в жанре литературы, которые воспитывают во всяком случае у молодого читателя явно такое гипертрофированное отношение к целому ряду профессий. Скажем, милиционер, значит, обязательно мздоимец. И тогда на самом деле начинаешь понимать, что Басаев, который бросил страшный упрек нашему государству, сказав, что грузовик с гексогеном, если бы хватило денег, доехал бы и до Москвы, -- тогда мы играем на поле Басаева. Потому что мы подтверждаем, что да, милиция такова в целом. И собственно, по целому ряду профессий, тех ответственных профессий для нашего общества, фактически ведется такая разрушительная работа сферы искусства... У нас же есть эти люди, которыми мы гордимся. Люди, которых действительно убивают, люди, которых оттирают в сторону, которые несут с честью то, ради чего они встали на свой пост. Речь идет не только о правоохранительных органах. У нас есть незаметные профессии, совершенно героические. Скажем, архивисты». Ну тут уже все ясно. Схемы известны, пожили при них, слава КПСС. Тогда, действительно, было все правильно -- положительный образ милиционера, такого как дядя Степа, хорошо оплачивался. А какой-нибудь безыдейный «милицанер», как в стихах Дмитрия Александровича Пригова, создавался художником на собственные средства.

В голове у людей, сегодня отвечающих за государственную политику в области культуры, оказывается, есть простая схема, согласно которой искусство является механизмом воспроизведения моделей поведения для народа. Сегодня ты играешь джаз, а завтра -- родину продашь. Художник же, в их представлениях, это такая машинка -- вставил в него рубль, задание выдал и получил нужную продукцию. И тогда, конечно, тот, кто ему рубль дает и задание формулирует, -- это ну очень важные персоны.