В мемориальных торжествах в бранденбургском городке Зеелове приняла участие группа бывших солдат вермахта -- участников боев на подступах к Берлину. Товарищество бывшего 76-го полка 20-й мотострелковой дивизии объединяет ветеранов немецкой армии, чудом переживших кошмар последнего крупного сражения второй мировой войны. Корреспондент «Времени новостей» побеседовал с одним из организаторов товарищества Фридрихом ПААРМАННОМ.

-- В эти дни вы встретились с ветеранами-красноармейцами, которые участвовали в битве за Зееловские высоты, в том числе и против вашей дивизии. Какие чувства вы испытали?

-- Готовясь к нынешней поездке в Зеелов, мы все очень волновались. Здесь мы бываем каждый год, принимаем участие во встречах и торжественных актах, проводящихся в годовщину окончания войны. На этот раз все было по-особому -- впервые мы и наши бывшие противники подали друг другу руки. Это не просто символический акт. Ведь между нами произошло великое примирение во имя того, чтобы кошмар шестидесятилетней давности никогда больше не повторился.

-- Несколько лет назад в мемориальном комплексе в Зеелове группа бывших солдат вермахта возложила венок погибшим советским воинам, на ленте которого было необычное даже для наших дней посвящение: «Нашему храброму противнику». Это был важный шаг к примирению...

-- ...и покаянию. Я все свои военные годы провел на Восточном фронте, сам видел, сколько страданий и горя принесли немцы русским, белорусам, украинцам, другим народам. Но и подавляющее большинство немцев находились под нацистским сапогом. Нужно, чтобы и наши дети знали об этих страданиях, о том, какую вину возложили на себя мы, немцы военного поколения. Недостойно сегодня пытаться взвешивать долю вины Гитлера и Сталина. Сегодня мы подаем друг другу руки и просим наших детей и внуков сделать все, чтобы то страшное время никогда не повторилось.

-- Когда вы впервые оказались в этих местах?

-- Сейчас мне идет 81-й год, а в вермахт призвали в июле 1943-го, когда мне еще не было и восемнадцати. Тогда мы, совсем еще молодые парни, не знали, что итог войны предрешен. Я прошел наспех подготовительный курс, получил погоны ефрейтора и попал в 20-ю дивизию, в самое пекло, на Восточный фронт. Воевать пришлось недолго. На Украине получил первое ранение, был отправлен в Германию, полгода пролежал в лазаретах в Гамбурге, Копенгагене. Оттуда 15 февраля 1945 снова на Восточный фронт. Только теперь этот страшный фронт проходил западнее Одера. Война возвращалась в Германию, туда, откуда она пять лет назад началась.

-- Где вы встретили 9 мая 1945 года?

n Снова в госпитале, теперь уже в саксонском Наумбурге. Мне повезло, что в той последней и совершенно бессмысленной для командования вермахта битве, которая с обеих сторон унесла свыше 100 тыс. человеческих жизней, я был лишь тяжело ранен. 9 мая, когда стало известно, что в Берлине накануне был подписан акт о безоговорочной капитуляции рейха, стало как-то легко. И очень страшно. Ведь все военные годы нам твердили, что, если мы окажемся в лапах большевиков, нас ждут рабские каторжные работы и мучительная смерть в Сибири. Этого побежденные немцы в первые дни наступившего мира боялись больше всего на свете. Правда, я считаю, что в этом мне также повезло. Ведь поначалу Саксонию, где я находился в госпитале, заняли американцы. Когда они отводили свои войска западнее, забрали с собой и всех немцев, находившихся на лечении. С ними я добрался до Франкфурта-на-Майне, а потом попал домой, в Гамбург. Американцы нашего брата в плен не брали.